Исполнительный директор Ассоциации операторов, организаций и специалистов в сфере обращения с отходами «Чистая страна», заместитель председателя Общественного совета при Минприроды России, председатель комиссии по общественному контролю за реализацией национального проекта «Экология» Руслан Губайдуллин в интервью телеканалу РБК-ТВ Уфа рассказал о ходе мусорной реформы, цифровизации отрасли обращения с ТКО и о том, кто такой Eco Sapiens — человек экологичный.
— Руслан Харисович, можно ли сегодня говорить о том, что сфера обращения с ТКО цифровизирована?
— Цифровизация проводится потому, что это инструмент не только для создания умного города, но и для обеспечения справедливого подхода ко всему. Например, идем мы по улице и видим выброшенную бутылку. Да, по закону виноват собственник земельного участка, но ведь и у того, кто эту бутылку выбросил, есть имя и фамилия. Я уверен, что цифровизация поможет ответить на эти вопросы. Буквально вчера в Москве я зашел в метрополитен и по моему лицу, так называемый FaceID, у меня сразу списываются деньги за проезд. Небольшая донастройка этого сервиса приведет к тому, что мы будем точно знать, выбрасывает ли человек мусор в бак и кто конкретно вывалил в лесу «Газель» со стройматериалами. Мы это точно поймем не только по номеру [автомобиля], но и по лицам. Все для этого есть, поэтому с нарушителей спросят рублем.
Мы сегодня много об этом говорили, приводили жизненные примеры. Сегодняшние регоператоры работают вместе с властями субъектов, с системами «Умный город», и раскрытие преступлений — это достаточно быстрая история.
Регоператоры часто сталкиваются и с фрагментами тел, и с орудиями преступлений, и когда мусоровоз привозит это на завод по переработке отходов, мы это сразу обнаруживаем. Мы сразу понимаем, на каких конкретных площадках он был и в какое время, эти данные передаем в органы внутренних дел, те синхронизируют это с «Умным городом» и понимают, какой преступник, когда приходил и что выбрасывал. Дело раскрывается в течение суток, поэтому цифровизация стоит еще и на страже безопасности. Казалось бы, какое отношение к экологии имеет раскрытие преступлений? Вот замечательный пример.
— Мусорная реформа реализуется с 2019 года. С точки зрения инвестиций как вы оцениваете участие в «цифре» регоператоров в среднем по стране и, в частности, в Башкирии?
— Башкирия — очень непростой субъект, многонациональный, очень нагруженный промышленными предприятиями, густонаселенный. Поэтому запрос от населения очень большой, и я очень рад, что Радий Фаритович [Хабиров] вместе с командой уделяет большое внимание цифровизации.
Этот процесс откладывать нельзя. У нас сейчас каждый мусоровоз оснащен системами видеофиксации, GPS и RFID-метками, чтобы мы могли отчитываться, могли понимать, убрали мы конкретную площадку или нет. Да, у региональных операторов нет такого рычага, как у энергетиков и водоканального хозяйства: они не могут отключить свой ресурс неплательщикам или вывезти только половину мусора, потому что половина дома не заплатила по счету. Поэтому мы вынуждены сейчас уходить в BigData и цифровизацию, оснащать полигоны весами, чтобы понимать морфологию мусора. Есть и большой запрос на IT-специалистов в отрасли.
На форуме «Умный город — умная страна» мы рассказывали о мониторинге свалок с помощью беспилотных летательных аппаратов: беспилотник видит морфологию мусора и его объем, данные передаются в Росприроднадзор, органам власти субъекта и собственнику земельного участка. Это, конечно, намного упрощает работу, поэтому цифровизацией экологии мы занимаемся с первого дня реформы чистоты, как мы ее называем в отрасли.
— На панельной дискуссии вы обсуждали цифровые платформы контроля экологической обстановки. Такие сервисы зачастую были завязаны на международном опыте, на западных решениях. Каким вы видите будущее в этой части? Есть ли отечественные разработки, которые помогут не останавливаться?
— Конечно же, многие иностранные компании, уходя с рынка, прогнозировали, что у нас появится определенный информационный, экспертный и технологический вакуум, который мы не сможем заполнить своими силами. Они ошибались: по всем направлениям у нас есть компании, эксперты, программные продукты, и мы сейчас не испытываем серьезного недостатка.
Кроме того, к 2030 году мы должны выйти на 50%-ное захоронение отходов. То есть каждый второй килограмм должен уходить обратно в цикличную экономику, а все отходы должны проходить обработку. Как этого достичь? Конечно же, строительством новых комплексов переработки отходов, технопарков и современных полигонов, развитием системы раздельного сбора и сортировки и, конечно же, экологического образования и просвещения. Мы должны развеивать многие мифы: например, в Москве есть мнение, что мусоровоз грузит все в один бак. На самом деле в столице введена двухпоточная система. Регоператор объявил конкурс: кто увидит, что серый и синий баки сваливаются в один контейнер и заснимет это на видео, получит 5 тыс. руб. За прошлый год был только один такой случай.
Для нашей отрасли обращение с отходами начинается с контейнерного бака. Самое сложное — сделать так, чтобы мусор попал в бак. В этом направлении нужна большая просветительская работа.
— Многие регоператоры говорят, что сегодня тарифы не доведены до экономически обоснованного уровня. Готовы ли операторы вкладываться в цифровые решения или больше рассчитывают на государственную поддержку?
— Цифровизация — это сокращение затрат и оптимизация логистики. 65-70% в тарифе — это как раз транспортные расходы. Следующий вопрос — это фиксация мусора на полигонах по весу и по морфологии.
Некоторые предприниматели не хотят заключать договор с регоператором: говорят, что ряд отходов у них не является ТКО, и напрямую, за меньшую сумму, отвозят на полигон без предварительной обработки, без выборки вторичных фракций, которые уходят в переработку. Понятно, что стремление предпринимателя сократить свои затраты бьет по экологии конкретного субъекта. В этом направлении ведется большая работа, и, в принципе, по ТКО такие вопросы уже возникают все реже и реже.
Следующая задача, которая сейчас стоит перед государством, — это работа со строительными и медицинскими отходами, которые не зарегулированы. Еще в 2015 году, куда бы мы ни ехали, на любой дороге в лесу мы упирались в свалку. Сегодня такие свалки частично ушли, но они все еще есть. Давайте посмотрим, что на них сейчас лежит: ТКО там практически нет, потому что их начали вывозить регоператоры. На свалках в основном лежат именно строительные и медицинские отходы. Это говорит о том, что реформа чистоты в России состоялась. Да, многие вопросы еще надо доработать, обращение с отдельными видами отходов требует отдельного государственного дорегулирования.
— По вашим оценкам, к какому году наша страна станет чистой?
— Страна состоит из субъектов, субъекты — из городов и муниципалитетов, муниципалитеты — из домов и дворов. Когда у вас будет чисто в квартире, будет чисто в подъезде. Будет чисто в подъезде — будет чисто и во дворе. Надо начинать с себя.
Если у вас есть возможность вести раздельный сбор, надо этим заниматься. Вы можете не покупать лишнюю упаковку, можете выйти на субботник, поговорить с родителями, детьми и коллегами. Из этих маленьких крупиц выйдет фундамент человека экологичного — Eco Sapiens, которым каждый россиянин должен стать.
Мы видим, что у нас появилась отрасль обращения с отходами, появились профессии для этой отрасли и спрос на соответствующее образование. У нас появились даже трудовые династии. В этой сфере работают всего 200 тыс. человек. Низкий поклон всем сотрудникам, которые 24/7 делают нашу страну чистой.
