Венер Гимазетдинов родился в 1961 году. Трудовую деятельность кровельщиком начал в 1983 году после окончания Уфимского строительного техникума. После окончания Уфимского нефтяного института устроился технологом в трест «Башнефтезаводстрой». В течение десяти лет, начиная с 1990 года, был главным инженером, заместителем генерального директора уфимского ЖБЗ-2, начальником отдела Фонда жилищного строительства при президенте Башкортостана. С 2001 года Венер Гимазетдинов является генеральным директором — председателем совета директоров компании «Промтехстрой». В 2020 году создал бизнес-парк «Астра — территория спорта» в Уфе. Удостоен звания «Заслуженный строитель Башкортостана».
О бизнес-парке
— Венер Альтафович, вы долгое время работаете в сфере производства строительных материалов. А в 2020 году решили инвестировать в создание спортивного комплекса «Астра». С чем связано решение? Видели ли вы нехватку спортивных комплексов в городе или посчитали это перспективным бизнесом?
— Мы не видели в этом бизнес. Вообще просматривали, чем бы заниматься, и в это время появилось много людей, которые были связаны со спортом — искали помещения, хотели тренировать. Мы сдали под это дело одно помещение, попробовали. Поняли, что в принципе это очень перспективно, посчитали экономику. Так и зародилось, что эта территория стала работать под разные виды спорта. Мы начали восстанавливать помещения — это ведь бывшая территория железобетонного завода, который мы перенесли на другую площадку. Начали инвестировать в этот проект, и сразу появилось много заинтересованных, активных, спортивных людей. И буквально в течение года мы практически всю площадку заполнили. Потом уже начали создавать инфраструктуру, определенные условия, создавать компанию, сертифицировать и т. д.
— Сколько вы на сегодня вложили в создание комплекса? И окупились ли затраты? Можно ли назвать этот проект, как и другие частные проекты в области спорта, рентабельным?
— Мы посчитали, что вложили туда где-то 550–560 млн руб. Но нам повезло, что мы быстро построились в те времена, когда еще не было повышения стоимости строительных материалов. Вообще я не думаю, что спорт как бизнес — это высокомаржинальный проект. Он дает право на существование и небольшое развитие. Но на самом деле это не очень выгодно. Есть более выгодные виды деятельности. Допустим, хоккейная площадка — вообще практически неокупаемый проект. Пока мы не видим такого толчка, чтобы сказать: да, этот проект окупится лет через пятьдесят или двадцать пять.
Все остальное — да, работает, дает определенные дивиденды. Хотя наш город Уфа очень спортивный, много спортивных сооружений, но чувствуется и где-то какая-то нехватка. Возможно, сказалось и территориальное положение, что люди приезжают и занимаются спортом [в нашем комплексе]. У нас заполняемость примерно 85–87%.
— Какие виды спорта сейчас представлены на вашей площадке?
— Мы развиваем 16 видов спорта. У нас тренируется сборная республики по гандболу. Свои матчи чемпиона России по гандболу проводит клуб «Алиса». Тренируется сборная республики по скалолазанию. Мы сами с пятью командами играем на чемпионате России. Кроме того, много детских команд, которые играют в футбол, волейбол, баскетбол, теннис — всех не перечислить. Гимнастика, естественно.
О планах развития
— Одним из последних объектов вы запустили скалодром. Может, в планах есть развитие еще каких-то видов спорта?
— Да, мы давно готовились, чтобы запустить этот скалодром. Он уникальный — самый высокий в республике, 15 м. Он имеет свою специфику — построен по олимпийскому стандарту. Когда мы его запустили, это была большая радость для всех. Здесь тренируются и дети. На территории у нас есть еще один, закрытый скалодром, а новый — на открытом воздухе. Есть площадка для соревнований на скорость. Мы сейчас сертифицируем скалодром как положено. Купили самые современные устройства для учета времени, для страховки.
Планы всегда есть. Наш девиз — Per aspera ad astra. Чрез тернии к звездам, или через усилия к победе. Мы это внушаем всем [нашим воспитанникам]. Естественно, у нас есть планы по развитию. Мы хотим сделать помещение под настольный теннис — это тоже такой востребованный вид спорта. Мы активно контактируем с федерацией настольного тенниса. Еще у нас есть желание развивать вид тенниса «падел». Для нас это экзотика, а во всем мире уже проводятся чемпионаты, и говорят, что падел будет в программе следующих олимпийских игр.
— Как отразились санкции на вашей работе? Не возникают ли сложности при закупке спортивного инвентаря?
— Сложности есть, но они не в инвентаре. Его выпускают и наши производители. Проблема в оборудовании. Допустим, немецкая охладительная машина для хоккейной площадки. Или машина для заливки льда «Олимпия» — она канадская. Мы пока не знаем, что будет дальше, как мы будем выходить из этой ситуации, и нас это немного напрягает. Импортозамещение где-то происходит. Но думаем, занимаемся. А так напряжение есть.
О мерах поддержки
— Вы сказали, что бизнес на спорте не высоко маржинален. Не кажется ли вам, что такие проекты лучше реализовывать на основе государственно-частного партнерства? Обращались ли вы за какими-то мерами господдержки?
— Я думаю, что средний и мелкий бизнес не сможет тянуть и содержать такую площадку. Для крупного бизнеса это не проблема. Естественно, когда мы начинали, мы обращались за господдержкой. Минспорта поддерживает нас, насколько они могут. В нас в республике, возможно, первыми в России начали субсидировать некоторые виды спорта. Идея какая была? Что не государственные предприятия помогают спорту (они и так это делают), а именно давать деньги для коммерческих организаций, которые начали заниматься тренировочным процессом, чтобы они вышли на уровень бесплатных тренировок.
Мы второй год получаем кое-какие деньги субсидий на самых маленьких — 90 хоккеистов, 40 фигуристов, 40 гимнасток. Это небольшое деньги, но все равно приятно, мы их правильно используем. Будем надеяться, что Минспорта будет нас поддерживать и впредь. Конечно, если субсидии были бы побольше, можно было бы заниматься больше. Мы живем в своих рамках. А они зависят от того, сколько денег платят родители. Но есть ведь талантливые дети, за которых не могут платить родители — мы это тоже понимаем. И у нас есть бесплатные занятия для суперталантливых детей. Ну и дети участников СВО, это само собой. По моему мнению, государство обязательно должно участвовать в этих проектах.
Хочу рассказать и про нашу школу. Мы создали АНО. Министерство образования за ним смотрит, не только министерство спорта. У нас тренеры — преподаватели по всем видам спорта. Мы получили лицензию, сертифицировали все свои помещения, сертифицировали медицину. Я считаю, что надо обязательно поддерживать те организации, которые смогли сделать это самостоятельно.
За нами, может, и не самые большие результаты. Но мы видим вовлеченность детей. Они ходят, тренируются.
— Какие еще меры поддержки, по-вашему, нужно предусмотреть, чтобы бизнес более активно шел в спорт?
— Я думаю, что субсидии — это самое главное. Также мы говорим, что с кредитами сейчас стало совсем сложно. Мы говорим о грантах. Покритикую даже: гранты могли быть более прозрачными. Вот мы заявляемся, делаем очень интересные темы. Но нам говорят, что специалисты оценили вашу заявку, и она не тянет на грант. Мы считаем, это очень важная тема. В последний раз мы участвовали в конкурсе на грант главы республики. Кстати, он очень хорошо о нас отзывается, бывал у нас несколько раз.
Дети заканчивают хоккейную школу в 16 лет. А дальше что они делают? Десять человек могут подписать какие-то профессиональные контракты и дальше играть. Все остальные куда? Они уходят. Есть еще системы юниорской, юношеской хоккейной лиги. До 18 лет они еще могут играть. Поэтому мы решили идти дальше. У нас, конечно, не очень подготовленная команда и они младше своих соперников. Но мы решили, что мы не будем их отпускать. Мы им говорим: а давайте вы еще поиграйте. Поступите в университет — будете играть в студенческой лиге, которую мы тоже сейчас пытаемся создать. И этих детей мы просто начали тренировать и заявили на чемпионат России. Конечно, ношу несут родители, но мы тоже помогаем.
Это классная идея. В юношеской хоккейной лиге сейчас представлены только «Салават Юлаев» и нефтекамский «Торос». Но это бюджетируемые организации, у которых есть мощные спонсоры. И тут мы заявились. Ни одна школа на территории республики не играет в этой лиге. То есть что получается? В 16 лет им говорят, молодцы, спасибо, — и они уходят. Все. Ну, могут играть в каких-то там полулюбительских командах. И мы об этом говорим. Поэтому гранты — это очень важная составляющая.
Мы пытаемся привлечь бизнес, чтобы он участвовал в наших проектах. Мы предлагаем им целый [рекламный] пакет: название возраста под вас, фамилию вашу везде писать, реклама на выездах. Чтобы люди могли гордиться, что, например, команда 2008 года — это команда такой-то организации. В принципе, там не такие уж большие вложения нужны. Мы обращались в фонды Потанина, Тимченко. Может, получим какой-то результат. Нам не нужны финансы на содержание, нам нужны финансы именно на детей, на тренировочный процесс, инвентарь, зарплату тренеров. Это все съедает определенную часть наших денег.
О разнице государственных и частных школ
— Раньше бытовало мнение, что государственные школы лучше и перспективнее частных, потому что у последних все устроено так, чтобы нажиться на родителях. Можно утверждать это сейчас? Чувствуете ли вы такое предвзятое мнение?
— На самом деле вы совершенно правы. Мнение такое существует. Но я думаю, что коммерческие школы сейчас доказывают свое. Если брать глобально, это примеры [школы Ирины] Винер в художественной гимнастике или [Этери] Тутберидзе, или мощнейшие хоккейные школы, футбольные — они же все коммерческие. Они своим существованием доказывают, что это не так. Понятно, что мы не можем конкурировать с «Салаватом Юлаевым», это естественно. Но мы где-то уже на подхвате, где-то рядышком.
Поэтому переломить эту тенденцию очень и очень тяжело. Мне кажется, что определенные руководители, министерства как-то не хотят к нам идти. Может, они думают, что мы коммерсанты, и потом все будут думать, что они нас поддерживают. Некоторые родители так думают. Но мне кажется, ломка уже идет.
У нас в хоккейной школе 200 ребят занимаются. Мы сейчас выставили их на чемпионат России, поставили тренеров — и они стали играть. Дети играют — а для родителей выше счастья нет. Они приходят на соревнования, у нас уже клуб болельщиков есть, с барабанами и прочим. Они приходят и говорят нам «спасибо». Они не говорят, что вот вы коммерсанты, берете у нас деньги. Мы берем разумно, на свое существование, и каждый месяц вкладываем свои примерно 500 тыс. руб. с бизнеса, который дает эта площадка. Видя результат, люди меняются. Я думаю, что остальные тоже поменяются. Придет время.
О конкуренции
— В Башкортостане за последние несколько лет появились новые спортивные объекты и в ближайшем будущем появятся еще. В частности, Дворец борьбы, центры фехтования и гребного слалома и т. д. Не боитесь обострения конкуренции? Будете ли в этой связи пересматривать политику, концепцию проекта «Астра»?
— Те виды спорта, которые вы назвали, к нам вообще никакого отношения не имеют. Вот центр борьбы. Когда мы открывали залы, у нас были люди, которые хотели развивать борьбу. Но мы уже тогда смекнули, что заниматься мы этим не будем. У нас вообще нет борьбы. У нас кикбоксинг, еще какие-то контактные виды спорта есть. Слалом, фехтование — тоже не наш профиль. Хоккей — да. «Газпром» запустил [свой спортивный комплекс]. Есть определенные моменты, насчет которых мы переживаем. Но сейчас льда все равно не хватает. Они занимают свою нишу, мы — свою. Это только плюс. И чем больше хоккейных площадок будут строить, тем больше будет команд, больше участников, значит, мы сможем и ребятишек оттуда забрать, и больше участвовать в соревнованиях.
Тут другой момент. У всех этих больших комплексов есть еще и тренировочные залы. Вот это, наверное, будет иметь для нас какие-то последствия. Или вот по [программе] «Бизнес-спринт» построили в Сипайлово еще два футбольных поля — такие же, как у нас. Но емкость рынка настолько большая, что мы пока не чувствуем [конкуренцию]. Если мы почувствуем, что у нас идет какой-то упадок, мы будем создавать свою футбольную школу. Может, франшизу купим. Допустим, ЦСКА. Посмотрим, как это будет работать. Пока у нас не хватает сил и знаний, людей, которые могли бы с точки зрения бизнеса организовывать спортивные мероприятия.
— Сейчас в стране и Башкортостане, в частности, отмечается кадровый голод. Не исключение и социальная сфера. Как вы выходите из положения?
— Это проблема. Все об этом говорят. Не проблема найти человека — проблема найти умного человека. Все за них борются. Что такое бизнес и спорт? Найти такого человека, чтобы он был и финансистом, и психологом, и тренером — очень тяжело. У нас относительно молодая команда — и они очень много работают. На них нагрузка сумасшедшая. Практически может быть так, что многие не выдерживают. Мы ищем директора хоккейной школы, ищем по всей республике — и не находим пока. Не видим опыта, уровня образования. Это проблема.
